.gif)
- Специальный корреспондент
Я хоть и большой поклонник абандонов и монументального социалистического наследия, но не уверен, что этого хватило бы, чтобы заставить себя провести целый день в машине на монгольских дорогах с единственной целью — увидеть Чойр и Баянтал, крошечные, богом забытые городки, известные лишь тем, что в них когда-то стояли советские войска. Но тут добавились сантименты: в конце семидесятых дед три года командовал в этих краях бригадой, так что было решено посвятить один день паломничеству к практически родным местам.
Рассчитывать на монгольский общественный транспорт не приходилось, машины в прокат туристам тут не дают, так что пришлось зафрахтовать авто с водителем за сотню долларов и бак бензина. Прикупив в ближайшем супермаркете воду, овсяное печенье и колбасу из конины, мы покатили в степь на юг от столицы.
Повезло по-меньшей мере дважды. Во-первых, от Улан-Батора до Чойра построили новую дорогу, и путь в 250 км от столицы стало возможным проделать часа за три с половиной вместо прежних шести.
Во-вторых, повезло с погодой. Хоть солнечные дни для Монголии и не редкость, но на дворе был все-таки октябрь: уже на следующий после поездки день в Улан-Баторе шел снег. А тут синее небо, желтая степь да пасущиеся лошадки. Красота.
Баянтал встретил ржавым знаком «Летчик первого класса» на въездной арке.
25 лет назад тут стоял полк истребителей. Сегодня остались только ангары,
колючая проволока,
ржавые бочки,
фрагменты построек,
неплохо сохранившаяся взлетка,
агитстенды,
редкие символы эпохи,
некогда роскошный МиГ-21,
и абсолютная звенящая тишина.
В какой-то момент на горизонте показался движущийся в мою сторону мотоцикл. На мотоцикле был местный житель, который оказался очень большим, очень пьяным и очень недружелюбным: без каких-либо попыток вступить в контакт он начал меня давить. Увернувшись пару раз, прикинул, что долго так бегать не смогу, и надо начинать переговоры. Максимально интернациональные пришедшие на ум слова звучали как «америка, авто, доллар, гоу». Их оказалось достаточно, чтобы убедить мотоциклиста проследовать в сторону машины со спящим водителем. Залез внутрь, ткнул в бок водилу, мол, разбирайся. По результатам десятиминутной беседы, гость удалился с барбариской и сигаретой. В принципе недорого за возможность рассказывать теперь, что я бегал по степи от пьяного монгола на мотоцикле.
В блочных пятиэтажках стоящего неподалеку военного городка еще теплится жизнь. Монголы не могут позволить себе роскошь бросить добротные дома. Трудно представить, что нужно было натворить в прошлой жизни, чтобы в нынешней оказаться в Баянтале.
В стоящем в 25 километрах от Баянтала Чойре жизни побольше. На станции даже останавливается поезд раз в день.
Под памятником монгольским космонавтам (да) по вечерам собирается молодежь.
В скверике имени монгольско-советской дружбы иногда играют дети.
На центральных улицах, говорят, можно встретить людей, но мне не повезло. Ну, или повезло, если вспомнить мотоциклиста.
Памятник воину-освободителю рядом с разрушенным стадионом медленно умирает.
А вот и дом в котором когда-то жили дед с бабушкой.
Миссия выполнена, скорее назад в Улан-Батор, пока не стемнело. Никогда бы не подумал, что в Улан-Батор можно хотеть вернуться.
Рассчитывать на монгольский общественный транспорт не приходилось, машины в прокат туристам тут не дают, так что пришлось зафрахтовать авто с водителем за сотню долларов и бак бензина. Прикупив в ближайшем супермаркете воду, овсяное печенье и колбасу из конины, мы покатили в степь на юг от столицы.
Повезло по-меньшей мере дважды. Во-первых, от Улан-Батора до Чойра построили новую дорогу, и путь в 250 км от столицы стало возможным проделать часа за три с половиной вместо прежних шести.
Во-вторых, повезло с погодой. Хоть солнечные дни для Монголии и не редкость, но на дворе был все-таки октябрь: уже на следующий после поездки день в Улан-Баторе шел снег. А тут синее небо, желтая степь да пасущиеся лошадки. Красота.
Баянтал встретил ржавым знаком «Летчик первого класса» на въездной арке.
25 лет назад тут стоял полк истребителей. Сегодня остались только ангары,
колючая проволока,
ржавые бочки,
фрагменты построек,
неплохо сохранившаяся взлетка,
агитстенды,
редкие символы эпохи,
некогда роскошный МиГ-21,
и абсолютная звенящая тишина.
В какой-то момент на горизонте показался движущийся в мою сторону мотоцикл. На мотоцикле был местный житель, который оказался очень большим, очень пьяным и очень недружелюбным: без каких-либо попыток вступить в контакт он начал меня давить. Увернувшись пару раз, прикинул, что долго так бегать не смогу, и надо начинать переговоры. Максимально интернациональные пришедшие на ум слова звучали как «америка, авто, доллар, гоу». Их оказалось достаточно, чтобы убедить мотоциклиста проследовать в сторону машины со спящим водителем. Залез внутрь, ткнул в бок водилу, мол, разбирайся. По результатам десятиминутной беседы, гость удалился с барбариской и сигаретой. В принципе недорого за возможность рассказывать теперь, что я бегал по степи от пьяного монгола на мотоцикле.
В блочных пятиэтажках стоящего неподалеку военного городка еще теплится жизнь. Монголы не могут позволить себе роскошь бросить добротные дома. Трудно представить, что нужно было натворить в прошлой жизни, чтобы в нынешней оказаться в Баянтале.
В стоящем в 25 километрах от Баянтала Чойре жизни побольше. На станции даже останавливается поезд раз в день.
Под памятником монгольским космонавтам (да) по вечерам собирается молодежь.
В скверике имени монгольско-советской дружбы иногда играют дети.
На центральных улицах, говорят, можно встретить людей, но мне не повезло. Ну, или повезло, если вспомнить мотоциклиста.
Памятник воину-освободителю рядом с разрушенным стадионом медленно умирает.
А вот и дом в котором когда-то жили дед с бабушкой.
Миссия выполнена, скорее назад в Улан-Батор, пока не стемнело. Никогда бы не подумал, что в Улан-Батор можно хотеть вернуться.
