Когда в окне поезда показался монумент Родина-Мать, я достал телефон и проверил приложение – на моё объявление откликнулось сразу несколько попутчиков. Два места на отрезок Волгоград-Саратов, двое из Саратова в Самару, ещё двое из Самары до Казани, запросов до Ижевска пока не было, но зато был попутчик до Перми. Он, а точнее она, повторяла мой маршрут от начала и до конца. Я задумался: если взять только её, то не нужны остановки во всех этих городах. Так получится гораздо быстрее — мне не терпелось вернуться домой. Ну и пусть затраты на бензин не отобьются — я же не зарабатывать еду, а просто забрать машину после ремонта.
Машина в Волгограде застряла почти на 8 месяцев – нужно было выправить кузов, а денег после отдыха на Чёрном море не было. Мы тогда возвращались с женой из отпуска и попали в ДТП. Но не будем вспоминать о грустном. Теперь мы, наконец, получим свою ласточку обратно в пользование.
– Двигатель мы перебрали, первые 100 км сильно не гоните, – мастер вытер руки о комбинезон, – и не забывайте следить за жидкостями.
Я вбил в навигатор адрес, который указала пассажирка, и проложил путь мимо Мамаева кургана – хоть из окна взгляну на Родину-Мать. В прошлый раз не удалось посмотреть на неё вблизи и в этот раз не судьба – попутчица уже ждёт.
Девушка прощалась с плачущими родителями. По всей видимости она уезжала надолго. Из вещей у неё был лишь рюкзак средних размеров. И мы поехали.
– Извините, можно попросить Вас выключить радио, бесит уже эта реклама, – она мило улыбнулась и изобразила ладонями молитвенный жест.
– Да, конечно, я тоже не люблю радио, мне просто любопытна местная реклама.
– Я устала от этого города.
– Зря, ваш город очень необычный. Вы бывали уже в Перми?
– Ни разу.
– Оу… Скоро Вы поймёте, насколько Волгоград был особенным.
– Можно на «ты» – судя по всему, мы ровесники?
– Ты мне льстишь! Я – Борис.
– А я – Вера.
Даже выехав из города, я продолжал движение с той же скоростью.
– Ты так осторожно водишь…
– Ну, я же отвечаю за твою безопасность!
– Мне просто интересно, когда мы приедем в Пермь?
– Ах, ты торопишься?
– Нет, просто я люблю скорость!
– На самом деле, машина после ремонта, мне пока нельзя гнать.
– А что сломалось?
– Так, неприятность, в кювет улетел.
– Ого. Что-то серьёзное?
– Знаешь, не хочется об этом вспоминать, только-только получив машину!
Вера показала, как объехать пробку в Камышине, потом я начал потихоньку ускоряться. Двигатель вёл себя нормально, стрелка не прыгала. Тишина в салоне начала угнетать.
– У меня есть музыка на дисках, выбери что-нибудь на своё усмотрение, там, в бардачке.
Она медленно перебирала в руках диски.
– Больше всего я боялась, что мне попадётся водитель, слушающий русский рэп или русский рок. Я смотрю, мне сказочно повезло с тобой – тут у тебя есть Underworld, Air и ещё куча старой электроники.
– Похоже, мы совпадаем во вкусах. Я тоже терпеть не могу русский рэп. Да и рок тоже.
На счёт рока я соврал. Моя жена постоянно слушала «Наше Радио» и частично привила свои вкусы мне. Мы даже ездили на «Нашествие», где три дня жили в палатке. Это было, пожалуй, лучшее наше воспоминание. Кольцо. У меня кольцо на пальце. Можно было его и снять. Оно и не снимется, наверное. А если снимется, то останется отметина. Это рубец на всю жизнь. Но я ведь не серьёзно. Безобидный флирт ради того, чтобы расковырять свою чувственность. Душевно взбодриться. Когда ещё у меня на пассажирском сидении будет сидеть симпатичная незнакомка?
Заиграла музыка и Вера закинула ноги на панель, слегка опустив спинку сидения. Она достала из рюкзака фотоальбом и долго рассматривала его, иногда извлекая карточки и что-то записывая на обратной стороне. Мне хотелось что-то узнать о ней, кто она и куда едет, но резюме, оставленное мной на сайте, гласило, что я «не донимаю попутчиков разговорами». Но Вера сама была не прочь поболтать:
– Неужели свобода! Как же это здорово!
– Едешь в отпуск?
– Можно и так сказать. Я уволилась с работы. Теперь меня ничто не держит дома. Накопила денег, теперь еду их тратить!
– У меня тоже отпуск начинается. Но я пока не знаю, что с ним делать.
– Кстати о свободе – ты не хочешь обогнать эту колонну из фур? Хочется видеть трассу, уходящую за горизонт, а не жопы дальнобойщиков.
И правда, я уже долго плёлся за этой колонной, наблюдая как нас обгоняют все кому не лень. Я стал искать момент для обгона. У меня вспотели ладони от страха и неуверенности. Всё-таки 8 месяцев без вождения после ДТП. Я так и не смог побороть этот страх. Вместо того, чтобы идти в обгон, я просто остановился у дорожной кафешки перекусить.
Открыв капот, я удостоверился, что с машиной всё в порядке. Мы сели за столик и нам принесли заказ. После обеда Вера что-то нашла в телефоне:
– Хм, когда я заходила в приложение, то видела много желающих на твою машину – ты от них отказался?
– Ты была единственной, кто ехал до Перми. Мне не хотелось заезжать в города по пути.
– Мне тебя послал сам Бог! – Вера отодвинула пустую тарелку и выставила локти на стол, положив на ладони подбородок, – Я боялась, что всю дорогу буду с кем-то трястись на заднем сидении втроём.
– Не, когда в машине много народу, она слишком тяжёлая, дольше ускоряется, – меня снова передёрнуло от перспективы обгонов.
– А может, ты просто хотел прокатиться с симпатичной пассажиркой вдвоём? – Она кокетливо выгнула бровь.
Я лишь неопределённо улыбнулся в ответ. Что ж, игра началась. Она вроде бы тоже не прочь пофлиртовать. Наш путь не будет столь утомительным, если мы друг друга будем подбадривать. Да, удачный глагол – мне было необходимо взбодриться. И вовсе не из-за долгой дороги, а скорее из-за моего обручального кольца. Мы сели в машину и поехали дальше.
– Я так поняла, что мы в Саратов не будем заезжать?
– Всё верно, мы поедем сразу в Самару, чтобы сделать ночёвку, а потом напрямую в Пермь. Кстати, нужно скорректировать маршрут, чтобы в Казань не заезжать. Ты сможешь поменять в навигаторе?
– Разберусь. Так-с. У тебя какой-то неправильный навигатор. Он не знает, что до Самары ближе по левому берегу Волги. Я тебе сделала.
Мы даже не заметили, как проехали Саратов – весь отрезок болтали о всякой чепухе. Мы общались легко и непринуждённо. Мы оба понимали, что путь долгий и нужно быть милыми друг к другу. Мы хотели играть в дружбу. Но у нас была дополнительная бесплатная опция, которая активируется между мужчиной и женщиной.
С трудом подавляя психологическую травму, я начал совершать обгоны. Сначала трактор, потом колхозный грузовик, потом дедушка на старых «жигулях». Вера поменяла очередной диск и зазвучала та самая музыка. На меня нахлынули воспоминания с точными деталями. Запах колхозных полей, слезающая кожа с плеч, травяной чай из термоса. Как попросил жену достать с заднего сидения подушку под поясницу, как жена отстегнула ремень безопасности, чтобы дотянуться до неё, как я отвлёкся, как в последний момент увернулся от лобового столкновения, как задел по касательной фуру, как нас отбросило обратно на встречку, как снёс знак, как полетел в кювет…
– Только не этот альбом! Поставь пожалуйста другой диск, он итак слишком часто крутится в моей голове.
Каждый раз я делал усилия над собой, чтобы решиться на обгон – боялся, что не успею вернуться на полосу. Мне казалось, что я проклят и скоро вновь попаду в ДТП. Внезапно включился сигнал отстёгнутого ремня – Вера полезла за рюкзаком.
– Ты что делаешь? – закричал я, – быстро пристегнись!
Машина остановилась на обочине. Нога продолжала давить тормоз. Я вышел и зажёг сигарету. Немного погодя из машины вышла Вера и осторожно подошла ко мне:
– Боря, с тобой всё в порядке?
– Почему ты не предупредила, что хочешь отстегнуть ремень?
– Я не думала, что… Ты всё ещё переживаешь из-за прошлогодней аварии? – она слегка приобняла меня. – Всё будет хорошо, ты очень аккуратный водитель. Ты правильно всё делаешь. Я очень ценю твою осторожность и вовсе не хочу, чтобы ты гнал. Можно мне сигаретку?
– Ты тоже куришь? – я похлопал по карманам, но вспомнил, что бросил зажигалку в салон.
– Стой, – она приблизилась к лицу и прикурила от моей сигареты, потом закашлялась, окутав меня дымом. – Я раньше курила, потом бросила. А сейчас я снова на свободе, почему бы и нет?
Некоторое время мы ехали в тишине. Вера подписывала фотокарточки. Потом она встрепенулась:
– Ой! Нам же нужно забронировать гостиницу в Самаре! Я знаю отличный хостел рядом с набережной. Заказать?
– Действительно. Я не подумал, что мест может не быть.
– Алло, здравствуйте, мы бы хотели снять два места – одно в мужском номере, другое в женском. Приедем через... – она посмотрела на меня, я взглянул на навигатор и показал два пальца, – через пару часов.
В город мы приехали уже вечером. В Самаре я никогда не был, в отличие от Веры. Мы припарковались и зашли в хостел. Нас встретила молодая девушка-администратор:
– Добрый вечер! Знаете, я могу предложить вам отдельный номер по той же цене. Правда, там кровати стоят отдельно, но вы можете их сдвинуть! – мы растерянно переглянулись, – но зато там есть своя душевая, не нужно будет выходить в коридор!
В столь деликатном деле я не мог брать инициативу и лишь многозначительно посмотрел на Веру.
– Свой душ? Как это здорово! А мы и не мечтали о таком, правда, любимый? – Вера обняла мою руку, её глаза улыбались.
Уже в номере мы рассмеялись:
– Пусть думают, что мы влюблённая пара! Это так прикольно, правда? – Вера швырнула рюкзак на ближайшую кровать.
– Да, забавно получилось, – я пытался скрыть смущение.
– А сейчас пойдём на набережную. Возьми куртку, там гуляет ветер.
По пути мы зашли в ресторанчик, поужинали и выпили по бокалу вина. Потом Вера привела меня на набережную, где оказался самый настоящий пляж. После апрельского дождя он казался холодным и пустынным, мы шли по узкому дощатому настилу, держась за руки, чтобы не оступиться в мокрый песок, потом сели на скамейку и просто сидели молча глядя на Волгу.
Я думал о жене. Простит ли она меня? Смогу ли изменить ей? Почему-то вспомнился первый день нашей близости. Я был у неё первым. Мы лежали лицом к лицу и смотрели друг другу в глаза. Я был уже внутри неё. И тогда я осознал, насколько это серьёзно. Как это было для неё важно – найти своего человека после стольких лет трудного поиска и посвятить ему свою честь. И тем человеком был именно я – избранный. Я чувствовал телом, как она доверилась мне, и читал в её глазах отчаянную жажду взаимности. Я тогда поклялся себе, что никогда её не предам.
Сделалось невыносимо печально. То же чувство, видимо, ощущала и Вера – она вдруг посмотрела на меня с какой-то грустью.
– Нам нужно ложиться спать, завтра рано вставать, – не дожидаясь согласия, я встал со скамейки.
Придя в номер, я первым делом откинул с кровати покрывало, подчёркивая, что у меня не было и мыслей сдвигать кровати вместе. Когда Вера ушла в душ, я забрался в постель и отвернулся к стенке. Я пытался заснуть, но понимал, что это будет трудно. Вера некоторое время ходила по комнате, шуршала пакетами, потом, наконец, выключила свет. Я слышал, как она стягивала с себя одежду, как легла в кровать, слышал её дыхание сквозь тишину. Она тоже не могла заснуть. Есть правило – у кого на пальце кольцо, тот не должен делать первый шаг. Он вообще не должен этого делать, но, если она сейчас проявит инициативу – я не смогу, я сдамся. Это как стоять у обрыва. Любое неосторожное движение Веры – и начнётся оползень. Меня пугала грань этого обрыва не физической, а платонической изменой. Я лежал и вслушивался в тишину, в неспокойный шорох её постельного комплекта. Мне иногда казалось, что она сидела на краю кровати и смотрела в мою сторону. А потом я услышал, как она едва слышно всхлипнула и шмыгнула носом.
Будильник зазвонил в 7. Я осмотрелся – Вера сонно потягивалась на своей кровати, с головой укутавшись в одеяло. Уже через 40 минут мы двинулись в путь. Было стыдливо вспоминать вчерашний день, и мы ехали молча, словно покинув зону покрытия нашей связи. И это молчание лишь усиливало неловкость нашего положения. Мы не знали, как его нарушить, но тут показалась стела Нурлатского района.
– Ого, мы уже в Татарстане!
– Это хорошо? – оживилась Вера.
– Скоро Набережные Челны.
– Мне это ни о чём не говорит, я ни разу не бывала в этих краях.
– Кстати, а ты надолго едешь в Пермь? Может, встретимся как-нибудь? Я бы показал тебе город.
– У меня там родственники живут, хотела повидаться. Но, думаю, мы не встретимся.
– Ты права, нам незачем встречаться.
– Дело не в этом, Боря, я бы с радостью с тобой встретилась ещё раз, но… Я не останусь в Перми.
– Ты поедешь дальше? Как же я об этом не догадался. И куда ты направляешься?
– Я всю жизнь мечтала побывать на Камчатке. Хотела увидеть горы, сопки, гейзеры, вулканы. Тихий океан! Хочу уехать на край земли, подальше от всего этого.
– Ничего себе путешествие. Это ж сколько придётся ехать! И всё на попутках?
– Так дешевле. И интереснее – я увижу Байкал и Алтай! Ещё хотела зависнуть во Владике, а если останутся деньги, то съезжу на денёк в Токио.
– И надолго ты вырвалась на свободу?
– Как получится, на несколько месяцев. Потом вернусь обратно к родителям.
Когда мы проезжали Нижнекамскую ГЭС, Вера захлопнула свой фотоальбом и заснула. Я всё думал о путешествии. Я заражался этой идеей – бросить всё к чёртовой матери и уехать вместе с ней на край земли. Мне хотелось исчезнуть навсегда. Или хотя бы на несколько месяцев. Меня даже посетила мысль, что жена меня поймёт. И обязательно простит мне эту выходку. Чистое сумасшествие – но этим идея мне и нравилась. Где-то в Удмуртии Вера проснулась и попросила остановить машину. Её укачало и вырвало. Мы стояли на трассе в тени берёзовой аллеи и молча пили чай из термоса. Вера пришла в себя, и мы тронулись в путь. Миновав Ижевск, когда до Перми оставалось три часа, все мои терзания улетучились как бестолковая глупость. Приближение к дому, к жене действовало терапевтически.
– А что это за машина – Toyota Alphard? – Вера искала в приложении следующую машину.
– Это что-то «праворукое», не пиши ему.
– Тогда пусть будет Kia Rio.
– А какой стаж у водителя?
– Написано «Уверенный», это женщина.
– Соглашайся, женщины, как правило, не идут на риск.
– Звучит весьма двусмысленно, – она загадочно улыбнулась.
Наконец, мы приехали и по-дружески обнялись. Но Вера вцепилась в меня и долго не отпускала.
– Прости меня, Боря.
– За что?
– За эту поездку… За пляж, за ночь в номере.
– На самом деле я тебе благодарен, Вера. Ты пробудила во мне одну очень важную эмоцию.
– Спасибо тебе за всё. Возьми, – она протянула три тысячные купюры.
– Я не возьму с тебя денег. Пусть это хотя бы на один день продлит твой отпуск на океане.
– У меня для тебя ещё кое что. – Она вручила мне свою фотокарточку. – Это я на набережной Самары два года назад. Возьми на память. Там на обороте я её подписала, но ты пока не читай, обещаешь?
– Я прочитаю позже, обещаю.
– Ну, прощай. – Она поцеловала меня в щёку и ушла.
Я зашёл в цветочный магазин и купил пышный букет хризантем. Подъехав к 17-й улице, я припарковал авто и пошёл к жене.
– Прости меня, родная. Сам не ожидал от себя, – я положил букет на могилку. – Знаю, ещё слишком мало времени прошло.
Но я уже чувствовал в себе обновление, пробуждение к жизни.
Вернувшись в машину, я достал фотографию. Вера смотрела в объектив, беззаботно улыбаясь. Я перевернул снимок:
«Борис! Когда я собиралась в это путешествие, я дала себе зарок, что не буду больше влюбляться. По правде говоря, я и никогда не влюблялась по-настоящему, пока не встретила тебя. Тогда, на пляже, я вдруг поняла, что мои чувства к тебе превратятся в страдания. В мои, и твои тоже. Мне нельзя больше любить. Я уезжаю в последний мой отпуск, у меня рак, мне осталось жить меньше года. Я чувствую смерть. И чужую тоже. Если я всё правильно поняла, то тебе нельзя меня любить, ты не вынесешь ещё одну потерю. И тебе пора снять кольцо, ты уже готов к этому. Ты очень хороший человек, тебе нужна свобода больше чем мне! Прощай. Вера.»
vk: pshikotan
.gif)
